Две недели в Лапландии

В прошлом году один из наших друзей, бывалый человек, посоветовал нам поехать в Лапландию. Сначала нам понравилось само слово. Смутно припоминалось что-то связанное с ним. К стыду нашему, оказалось, что это была только сказка Андерсена «Снежная королева». «Снип-снап-снурре», — сказали мы и бросились в

библиотеки.

Там мы узнали, что Лапландский государственный заповедник был основан в 1930 году в целях сохранения большого участка природы в ее естественном виде, а также для охраны дикого северного оленя. Природа в ее естественном виде — это и было как раз то, к чему мы стремились.

Заповедник находится в центральной части Мурманской области, в 120—160 километрах севернее полярного круга; его площадь 1583 квадратных километра. Оказалось, что главного тамошнего хищника, как героя какого-нибудь научно-фантастического романа, зовут аэдес. Впрочем, за этим пышным именем скрывался наш старый знакомый комарик. Поэтому мы не испугались, а просто приписали привычной рукой к списку снаряжения: бут. репуд. — 3 шт., что должно было означать: бутылок репудина — 3 штуки.

Ориентировочный маршрут (уточнить его мы решили, как всегда, на месте) выглядел несложным, группа наша была маленькая, всего три человека (два преподавателя и один инженер), все люди вполне на дежные.

Сначала мы доехали из Ленинграда до станции Оленья (30 часов на поезде). Выйдя из вагона, мы сразузу же поняли, что искать здесь оленей так же бесполезно, как литейные мастерские на Литейном проспекте в центре Ленинграда. Для этого надо было бы идти не направо или налево, а в далекое прошлое.

Станция Оленья — ворота в город Мончегорску один из центров горнодобывающей промышленности; Кольского полуострова. Мончегорск — новый, красивый жизнерадостный город. В нем есть все характерное для молодого советского промышленного центра (даже свой; Черемушки) и еще что-то свое, неподражаемое. Напри мер, высокие сине-серые с заплатками снега горы вокруг, или яркое холодное солнце в полночь, или озеро

 

 

 

Имандра с белыми стрелами яхт вдали и волнами, похожими на морские.

Двадцать пять километров из Мончегорска до тропы, ведущей на базу заповедника, мы проехали на попутном грузовике. Еще шесть километров пешком — и мы на базе Лапландского заповедника. Расположена она на самом берегу Чунозера (по-лапландски «гусиное озеро»). Несколько домиков, горы, редкие высокие сосны — все это вместе с зеленоватым небом и ярко-розовыми облаками лежит и вокруг вас, и у ваших ног, отражаясь в спокойной воде залива. Очень тихо...

Лесничий заповедника (к нашему удивлению, это была женщина), выписывая нам пропуск, посоветовала делать радиальные, не очень длинные маршруты: июль считается здесь периодом опасным в смысле пожаров. Первый маршрут мы выбрали такой: по Чунозеру до устья реки Чуна, оттуда вверх по реке.

На следующий день утром на катере, который отвозил домой одного из наблюдателей, мы отправились в путь под гулкое тарахтенье старого мотора. Близко-близко к озеру подходил лес — как будто бы знакомый и в то же время незнакомый. То есть все деревья: ели, сосны, березы, ольха, осина — были знакомые, но выглядели они как-то непривычно. Они были ниже ростом, росли реже. Казалось, что весь лес просвечивает насквозь. Деревья здесь удивительно разнообразны по форме: сросшиеся, утолщенные, извивающиеся, раздвоенные; мы уже исчерпали все сравнения, а природа, как всегда, оказалась неисчерпаемой.

Отступая от озера, лес карабкался до середины горы, а дальше шла тундра. Навстречу деревьям со снежников текли, прыгая по камням, ручьи, пробившие в бурых и серых боках гор ярко-белые морщины. Горы и холмы по мере нашего движения сходились, расходились, росли и прятались друг за друга...

Вдруг мы заметили на берегу метрах в ста от нас маленького рыжевато-коричневого теленка. От неожиданности мы не сразу поняли, что это не теленок, а олешек. Любопытный, как все дети, он прибежал, вероятно, на шум мотора.

2009