Вечный Колумб

Я 85-летию со дня рождения Б. С. Житкова

Это было в конце 1924 года. В ленинградское отделение Госиздата зашел с тетрадкой стихов для детей известный поэт. В кабинете редактора он увидел невысокого пожилого человека с резкими чертами лица; в подстриженных усах его серебрилась сединка. Взяв у поэта тетрадку, он полистал ее и вернул автору с краткой, но выразительной резолюцией:   стихи  не годятся.

—  Да кто вы такой? — возмутился поэт, не привыкший к подобному приему.

Хмурый, неразговорчивый редактор преобразился. Лихо стукнув каблуками, он четко доложил:

—  Штурман дальнего плавания Житков.

И принялся объяснять поэту ошибки, допущенные при описании парусного судна. Расстались они друзьями...

В своем ли кресле сидел этот штурман? И как он угодил в это кресло? К. И. Чуковский, в детстве близко знавший Житкова, завидовал своему товарищу. Шутка ли: все три его дяди были адмиралами! Адмиралом мог стать и отец Бориса, если бы бабушка не упросила мужа избавить Степана Васильевича от морской службы и не отдала его в петербургскую военную гимназию. А потом отец Житкова сдал экзамен на учителя и стал преподавать в новгородской земской учительской семинарии.

Привольная жизнь была в Новгороде! Дети играли в саду, лазили по деревьям, купались в речке, ходили по грибы, зимой катались с ледяных гор, лепили снеговиков. Радостно возились со всякой живностью. Житков с малолетства любил все живое. С годами любовь эта становилась все крепче. Недаром его рассказы о животных давно уже признаны классическими. Они рождены любовью и волнуют не меньше, чем его рассказы о людях.

Трехлетнему Борису кто-то из взрослых подарил на именинах две копейки. Получив это богатство, Борис побежал на пристань пароход покупать. И хотя эта блестяще задуманная операция не состоялась, она не прошла бесследно. В душе мальчика зажегся неугасимый интерес к морю. А потом начались путешествия — пока что вынужденные: отец прослыл «неблагонадежным», и ему частенько приходилось менять работу.

Окраина Петербурга, местечко Ассерн на Рижском взморье и, наконец, Одесса. Этот город, сыгравший выдающуюся роль в жизни многих писателей, сделал Жизнь Бориса действительно интересной. Теперь уж море завоевало его целиком. Каждый день лазил он по стоящим в порту пароходам и скоро знал названия всех корабельных снастей. Строил модели яхт, увлекался фотографией. Манило его и молодое еще тогда воздухоплавание. А когда был уже студентом Одесского университета, с помощью знакомого учителя построил настоящую яхту — «Секрет». Красивая была, среди всех выделялась. На ней Борис со своим товарищем пустился плавать вдоль берегов Крыма. Севастополь, Евпатория, Ялта... Но им не повезло: во время шторма угодили на мель, едва спаслись сами, от «Секрета» же одни щепки остались (это плавание Житков описал в рассказе «Мираж»).

В 1906 году, закончив университет, Житков отправляется в научную экспедицию обследовать Енисей, изучать обитающих там рыб. В этой поездке Борис был одновременно капитаном судна и ученым-ихтиологом. Причем судно свое он собирал сам вместе с артелью плотников.

В 1912 году Житков отправился почти в кругосветное плавание — от Петербурга до Владивостока. За время этого рейса он прошел по трем океанам (Атлантический, Индийский и Тихий) и испытал тяготы почти всех видов морской службы — от юнги до помощника капитана. Накопился тот огромный запас впечатлений, откуда писатель потом всю жизнь черпал темы для своих книг. А сколь мастерски умел он передавать свои путевые впечатления, можно представить, прочитав хотя бы вот эти строки из рассказа «Урок географии» о цейлонском порте Коломбо: «Превосходный порт. Огорожен каменной стеной прямо от океана — метров на тридцать. И на солнце, на тропическом, этот блеск как вскрикивает все равно. Зыбь движется в стенку — бух, а вода взмоет в небо, будто ужаленная. А зыбь ходит как гора, как зеленая стеклянная гора. Ее солнце сверху отвесно пронизывает, и она идет на тебя, если на пароходе, например, и вся эта прозелень насквозь светится зеленым воздухом».

2009