Трудная судьба тюменской нефти

Б.   Базунов,   В.   Гантман

Иртыш готовился ко сну. Растратил за длинный день свои силы ветер. Присмирели волны. Зажмурились берега. И лишь безоблачное небо светлым пологом висит над нами. Мы решили плыть всю  ночь.

Проплыли пристань Демьянское. Благополучно миновали Бобровский перекат. Впереди село Горнофи-линск. Слышали мы, что в старину называли эти места золотым дном, водились здесь аршинные стерляди. А вот и сама гора. Огромной глыбой поднялась она над Иртышом. Черная, заросшая лесом, она, казалось,   преградила   нам   путь.

На ее вершине виднеется что-то непонятное... Буквы? Да, гигантских размеров буквы отчетливо различаются на фоне светлого неба. Читаем: «Горноправдинск». Странно... На карте ничего подобного... Вытаскиваем другую карту, издания этого года. И новая карта подтверждает: никакого Горноправдинска на Иртыше нет. А в бинокль уже видны крыши многочисленных домов. Кругом огни...

Вот так сюрприз! А катер тем временем идет мимо причалов, мимо  людей   на  берегу.

Так появился на нашей карте новый город — Горноправдинск на Иртыше. Возможно, что мы и поспешили. Но на этот раз географы, наверное, простят нам торопливость. Тот, кто здесь побывал, знает, что город не сегодня-завтра будет. А в городе этом жить и работать нефтяникам.

...Если бы у Тюменской области был свой герб, то на нем бы непременно присутствовала буровая вышка — символ нынешнего богатства Западной Сибири. Проплыв на катере «Горизонт» три тысячи километров по рекам Туре, Тоболу, Иртышу и Оби, мы видели их сотни и воочию убедились, что в Западной Сибири открыта крупнейшая нефтегазоносная   провинция.

Трудная судьба была у тюменской нефти. Разведчикам нефти долго не везло. Но они верили: найдем «черное золото». Не один год геологи, инженеры, каротажни-ки прислушивались к дыханию земли.

И бот мы везем на борту нашего катера небольшой деревянный ящик, подаренный геологами. За стеклом в два ряда стоят восемнадцать одинаковых пузырьков. В пузырьках заключено самое большое богатство сибирской земли — нефть.

Передавая нам ящик с флаконами, начальник Усть-Балыкской экспедиции   заметил:

— Тут образцы всех западносибирских месторождений. И шаим-ская нефть есть — с верховьев таежной красавицы Конды, и находка мегионцев—ото соседи наши. А вот шестой образец — самый дорогой для нас. Взяли его на шестьдесят второй скважине. Это знаменитая скважина:            первооткрывательница

нефти   на   Оби...

Произошло это так. Летом шестьдесят первого на южный берег Юганской Оби отправился геологический отряд на поиски нефти. В планшетах первопроходцев лежали геологические карты. По всем прогнозам выходило, что вернее всего она   именно   в   этом   районе.

Они начали в июне — месяце комаров. В августе — месяце дождей — прибыли буровики. «Баки-нец-3» с установкой едва пробрался  от  берега  через  болота  к  точке, которую указали геологи. Сама земля отказывалась держать на себе людей, машины, лебедки, дизели. Но когда поднимали керны, геологи забывали обо всем: пробы уверенно  обещали  богатую  нефть.

Потом пришел октябрь — месяц первых зимних морозов. Болота сковало льдом, тайга стояла в оцепенении. Буровики отогревались в передвижных вагончиках, инструмент грели у костров. Упорно пробивались все глубже сквозь стылые тверди   горных   пород.

И стихия отступила перед дерзким напором первопроходчиков. С глубины 2046 метров грянул мощный фонтан. Тяжелая черная струя нефти устремилась в снежную ложбину. Десять часов бушевал фонтан. Он стал символом большой   сибирской   нефти.

В биографии скважины № 62 отмечен еще один памятный день. Это было, когда нефть была залита в танки речного гиганта и драгоценный     груз     поплыл   на   Большую землю.

2009